В самой глубокой древности не неделями и месяцами
считали свою жизнь славяне и уж во всяком случае не было у них нашего,
привычного теперь количества дней в неделе и месяцев в году. Разделение
времени по неделям, дням и часам пришло к нам в конце X века из Греции. Для
церковников и государственных деятелей столь дробное членение реального времени
было важно: когда какую службу править, когда какое дело делать. И еще мы
знаем, что с глубокой древности славяне строго противопоставляли такие
связанные друг с другом понятия, как «день и ночь», «лето и зима», «год и час»,
«рок и часть», «век и время».
Само слово время родственно глаголу вертеть и
первоначально связывалось с изменением в пространстве. С тогдашнего языка на
сегодняшний время можно перевести как вертун. Никакой разницы между верчением
волчка и верчением времени наш далекий предок не видел.
Слово век связано со временем, но только относится
оно не к миру, а к человеку. Во всех родственных славянских языках этот корень
передает значение сила, жизнь, действие, борьба, и в древних славянских
текстах век тоже жизнь человека («векъ бо речеться и когождо человека житье»),
его жизненный круг, первоначально связанный только с периодом активной
деятельности человека, его духовной и телесной зрелости. Вот и пословицы о том
же: «Каковы веки, таковы и человеки»; «Век живи — век учись».
Рок и часть тоже связаны друг с другом. Даже в
современном русском языке эта связь осознается: рок и участь одинаково означают
судьба, только участь — часть, может, будет, а может, нет, и от самого
человека зависит выбор своей «части» в жизни. Рок же приходит в свой с-рок,
иногда он существует сам по себе, но тогда рок головы ищет, то есть стремится
на кого-нибудь пасть, кому-то доставить неприятность или беду. Впоследствии
некоторые славянские языки использовали это слово для обозначения года,
например, украинское piк — это год. В
русском языке за словом рок сохранилось значение неподвластной человеку
судьбы.
Слово год когда-то обозначало время подведения итогов.
Год-ится и теперь означает, что дело сделано хорошо. До сих пор южные и
западные славяне сохранили это слово в старом значении. Например, словенское
слово god означает
пора, праздник (зрелости), итог.
Слово час также передавало значение итога, результата,
но итога и результата, ожидаемого в процессе работы. Час — это удобное время
для произведения быстрого, мгновенного, как говорят, точечного действия. Как и
все прочие древнейшие слова, обозначающие время, оно тоже первоначально
передавало передвижение в пространстве. Делу время — потехе час мы перевели бы
так: Делу вертеться (долго) — для потехи только передышка, остановка на
краткое время. Перевод1 конечно, неуклюжий, но зато точный. Он передает смысл
пословицы, тот смысл, который, вкладывали в нее создавшие ее люди очень давно.
Именно так, очень тесно, связаны друг с другом эти два слова: время —
длительное движение, а час — моментальное; но именно потому час всегда какой-то
итог; так же как и век или год, они ведь всегда ограничены каким-то конкретным
пределом; в отличие от бесконечного времени они имеют начало и конец; век —
конец жизни, год — конец трудовой страды, час — конец ожидания.
Что же касается дня и ночи, зимы и лета, то тут все
значительно проще. Это настолько разные явления, день столь сильно отличается
от ночи, а лето от зимы, что связать их вместе, дать им общее название люди
смогли не сразу. Поэтому слово сутки у нас появилось лишь к концу XVI века, а
год в современном значении — немного раньше. До недавних пор в некоторых
говорах сутками назывались сумерки — время, когда день и ночь сходятся вместе,
сплетаются, «стыкаются»: сутки и восходит к глаголу ткать. Раньше, правда,
вместо слова сутки слово день подразумевало день и ночь вместе. День — это и
светлое время суток, и рабочее время, и время пути в путешествии, и юг (потому
что солнце в середине дня стоит именно на юге). Реальные различия между днем и
ночью казались более важными, чем их условное календарное единство, которое
до поры до времени не имело никакого практического значения.
Мы уже говорили о том, что наши предки — земледельцы
и скотоводы — строили свой календарь по солнцу. И названия времен года связаны
у них с явлениями природы. Слово лето происходит от глагола лити (лить). Лето
— время дождей, зима — время снегов. Эти два слова имели множество значений:
лето — это и летнее время, и южное направление, и определенный отрезок жизни
(столько-то лет), и год; зима — не только зимнее время, но также северное
направление, снег, холод, озноб и т. д. Слова же весна и осень всегда имели по
одному значению, они указывают на промежуточные времена года, ни то ни се:
солнце греет, но холодно, или, наоборот, солнце не греет, но тепло. И подобно
тому, как сутки назывались по светлой, рабочей своей части днем, так и год в
целом вплоть до XV века в русских летописях назывался летом. «В лето такое-то
напали на Русь половцы...» — а дело было осенью или зимой, совсем не
обязательно летом. Такое обозначение цикла из 365 дней казалось более простым,
чем пользование словом, которое обозначало бы и зиму, и лето вместе.
Но тем временем исподволь изменялись исконные значения
слов век, год, час... Каким бы изменениям ни подвергались эти слова, одно у них
было общим: они изменялись в одном направлении. Это направление было задано
общей взаимной связью, и потому ни одно, самое мелкое отклонение в значении или
употребительности одного слова не могло не отразиться на других словах,
обозначающих то же самое или, наоборот, прямо противоположное понятие.
И еще вот что важно и интересно. Развитие значений в
каждом случае, в каждом слове отдельно идет от конкретного к абстрактному, а
затем снова конкретизируется. Сначала из общего представления о мире, в
котором само движение и время движения совмещены и рассматриваются как одно и
то же, выделяется время как самостоятельная и отдельная характеристика события
во всех своих вариантах. Это и время жизни, и время праздника, и ожидаемое
время, и предопределенное богами время. Всякое время, но обязательно с какой-то
своей функцией: это для работы, это для праздника, это для богов... Потом,
когда в сознании людей появляется представление о конечности, завершенности
каких-то отрезков времени, каждое из этих особых «времен» ограничивается
известным пределом, который и позволяет в дальнейшем выделить еще более определенный
отрезок времени, «отсюда и досюда». Ну, а тут уже только один шаг остается до
того, чтобы с тем или иным древним славянским словом связать конкретный
промежуток реального времени: час, год, век. Понятия возраста или судьбы — это
уж переносные значения фактически новых слов, действительно новых слов, потому
что в наше время эти слова входят совсем в другую систему, не связанную с
обозначением времени: мы-то не соединяем понятие судьбы с понятием времени.
Когда же рассыпалась старая система, то есть старое
соотношение слов, и создалась новая система? Я думаю, тогда, когда и век, и
год, и час, и рок обозначали только определенный отрезок времени, но какой
именно — это еще было неясно; когда со словом год еще не было связано понятие
365 дней, со словом час — понятие 1/24 суток и т.д. Именно в этот период наши
слова могли заменять друг друга. В старых памятниках мы находим много случаев,
когда год (или година) обозначало час, тогда как час обозначало минуту. И в
современном украинском языке корень год сохранился, современная година — это
час.
В древнерусском «Сказании о Борисе и Глебе» герой
проснулся «рано и видел, яко год есть утренний». Как перевести этот текст XI
века? Настал утренний час? Было утреннее время? Утренняя пора? Вес современные
слова одинаково подходят в данном случае, потому что более четкого осмысления
времени тогда еще не было.
Кстати и о поре. В исходном своем значении это слово
было связано с роком, со значением времени оно стало связываться довольно
поздно, именно тогда, до XIV века, когда многие из наших слов получали
значение определенного срока, то есть поры. Особенно тесны связи поры с часом.
Эта связь отражена во многих старых пословицах: «До поры, до часу»; «Час
придет и пору приведет»; «Придет пора — ударит час»; «Часом с квасом — порою с
водою». Слова час и пора одинаково обозначали срок, с той лишь разницей, что
час обозначал моментальное, быстрое движение, приближение срока, а пора —
движение длительное. Вот это-то последнее обстоятельство и решило все дело:
для обозначения часа стали использовать слово час, а неопределенный временной
отрезок, расплывчатый в своих границах, стали называть пора. Слово пора и не
вышло за пределы третьего этапа развития значения, изображенного в нашей
схеме. Так и осталось в русском языке: «Была та смутная пора...» Некая
длительность времени в прошлом.
Так, наконец, благодаря постепенным сдвигам значений и
оттенков мы получили для нашего литературного языка современные слова век, год,
час. Более дробный счет времени, характерный уже для нашего времени с его
ритмом и непременным циферблатом, мы начали вести почти с Петровской эпохи.
Тогда появились в русском языке секунда и минута — слова, восходящие к
латинскому языку.
Все, что когда-либо узнали наши предки о мире и о
себе, они сохранили для нас в языке, который бессмертен. Мы избавлены от
необходимости за свою короткую жизнь заново повторять путь, пройденный
предками. Чтобы познать освоенное прадедами, нам достаточно первых пятнадцати
лет жизни. А потом мы идем дальше, все дальше, каждый раз дальше. Иногда этого
не замечая. |